Исцеление Перекрестка - Ник О`Донохью

— Ты не сказала мне, что он холодный.

— Я думала, ты знаешь.

Диведд сжал в руке пригоршню снега и кинул в девушку. Она увернулась, добралась до другого сугроба — с противоположной стороны тропы, — быстро слепила снежок и запустила его в Диведда.

Сражение длилось недолго и кончилось приятной ничьей: у Диведда было больше боевого опыта, Бидж была более привычна к снегу. Когда каждый из них смог похвастать прямым попаданием, Бидж объявила перемирие.

— Пошли дальше.

— Да, пожалуй. — Диведд выпрямился, вытер руки о штаны, пошевелил замерзшими пальцами и тихо, как малыш после вечеринки, сказал:

— Спасибо за снег. — Каждый должен хоть раз его увидеть.

— И теперь мне это удалось. — Он обернулся и глянул на высокие горные пики, впервые поняв, из чего состоят их белые шапки. — Как называется это место?

Бидж покачала головой.

— Название появится на карте в Книге Странных Путей. Я его не знаю.

— Не понимаю, — нахмурился Диведд.

— Я тоже.

Он пожал плечами и зашагал следом за Бидж по извивающейся дорожке между мирами.

Теперь они спускались с перевала, и Диведд запел. У него был приятный голос, хотя и не очень тонкий слух. Через некоторое время Бидж обнаружила, что прислушивается к его песне.

— Как она называется? — спросила она наконец.

— «Лягушонок, который любил корову». — Он весело добавил: — Кто работает с животными, должен знать о таких вещах.

— Ну что ж, пробел в моем образовании. Ты не мог бы спеть еще раз средний куплет? Он охотно запел:

И вверх он прыгнул,

И вверх он прыгнул,

И вверх он прыгнул опять.

Куплет кончался тем, что несчастный влюбленный в изнеможении падает на землю, а корова так и не знает ничего о его страданиях.

— Хотела бы я, чтобы это послушала Ли Энн, — сказала Бидж. — Она была бы в восторге.

— Что? Тебе известна женщина, которой нравятся похабные песни?

— Она моя подруга, — строго сказала Бидж. — Да, ей нравятся такие вещи.

— Тогда, я уверен, она станет и мне другом, — вежливо сказал Диведд.

Бидж, представив себе встречу между Диведдом и бесцеремонной Ли Энн, так увлеклась открывшимися возможностями, что совершенно пропустила последний куплет, в котором описывалось, как лягушонок, чтобы не свалиться с коровы, обмазался смолой. Она попросила Диведда повторить — дважды.

Последний мир, до которого они добрались, раскинулся перед ними привольными травянистыми равнинами. В отличие от того, где они нашли грим, здесь так и кишела жизнь. Воздух был влажен от еще не высохшей росы.

Диведд дернул Бидж за рукав и показал мечом в сторону. На вершине холма были видны силуэты троих существ, с головы до талии похожих на людей. Бедра и ноги у них были оленьи. Все трое тащили небольшие волокуши с какими-то свертками на них.

У двоих путников были оленьи рога. Третья фигура, как пораженно отметила Бидж, отличалась огромным животом. «Мне следовало бы изучить акушерство», — подумала она. Перекресток явно способствовал плодородию.

— Руди! Бемби! — крикнула Бидж. Двое путников кинулись к ней с криком:

— Йо! Бидж!

Третий человек-олень, явно более преклонных лет и менее подвижный, следил за ними с холма.

Руди все еще носил одну из своих любимых выцветших футболок с эмблемой Сан-Францисского университета. Бемби была одета в короткую блузу на бретелях; из-под нее торчал ее огромный живот. Едва ли какая-нибудь женщина на Земле надела бы подобную блузу на такой стадии беременности.

Люди-олени мчались с холма, взрывая копытами мягкий дерн. Приблизившись, Руди оттащил Бидж в сторону, заслонил ее и выставил рога:

— В чем дело, парень? Ты что, захватил Бидж в плен?

Диведд пожал плечами и лишь слегка опустил меч.

— Скорее она меня. Бидж поспешно сказала:

— Руди, Бемби, это Диведд. Он меня охраняет. Диведд, это…

Продолжить ей не удалось: оба человека-оленя кинулись обнимать ее так радостно, что чуть не повалили на землю. Бидж только моргала, когда они по очереди лизнули ее в нос своими шершавыми языками жвачных.

Старый человек-олень спустился с холма тоже. Это оказался Сууно, шаман племени Руди и Бемби. Он улыбнулся Бидж и поднял руку, приветствуя ее. Как и раньше, когда им приходилось встречаться, Бидж заметила, что его голая грудь покрыта раскраской — на этот раз это были символы солнца и травы.

Бидж поздоровалась с ним, почтительно поклонившись.

— Почему вы меня здесь встречаете? Сууно усмехнулся.

— Мы могли бы спросить об этом и тебя, только в этом нет необходимости. Я знал, что ты придешь.

— Но ты же не мог знать, где я… Где окажется новая дорога.

— Ты хочешь сказать, где тебе захочется ее проложить? Я знал это, когда проснулся сегодня утром.

У Бидж волосы зашевелились на голове. Где будет последний поворот, она решила всего несколько минут назад.

— Me пугайся. — Сууно придвинулся к ней. — Это просто следствие того, что я всюду хожу и наблюдаю. Вот так я и вижу некоторые вещи. — Он оглядел Бидж с ног до головы, в его голосе юмор мешался с почтением. — С последней нашей встречи ты изменилась. Теперь ты прокладываешь дороги. — Бидж кивнула. — Я вижу изменения в тебе. — Он снова улыбнулся. — Все изменения.

Бидж смутилась, гадая о том, насколько много он действительно видит. Она повернулась к Бемби.

— Выглядишь ты замечательно. А как себя чувствуешь?

— Неуклюжей. — Бемби похлопала себя по животу. — Мне стало трудно сохранять равновесие.

— Конечно — ведь центр тяжести сместился. — Бидж помнила, какими ловкими и грациозными всегда были Руди и Бемби, совершая свои головоломные прыжки, никогда не спотыкаясь и не падая. — А как насчет аппетита?

Руди закатил глаза.

— Ох, ты бы только видела! Она ест, как целое стадо. Бемби игриво толкнула его; Бидж отметила, что держится она гораздо более уверенно, чем раньше.

— Еще немного, и я начну жалеть, что вышла за тебя замуж на всю жизнь! — Она снова повернулась к Бидж. — Я ем много фруктов, овощей и тому подобного. — Она скорчила гримасу. — Руди даже заставляет меня есть бобы.

— Ради белков, — кивнул тот. — Мы ведь травоядные, так что приходится попотеть, чтобы получить достаточно белков. — В ответ на изумленный взгляд Бидж он пояснил: — Я занимался на курсах по диете в Сан-Франциско и многому там научился.

— У нас есть законы, определяющие, когда что есть, — сказал Сууно, — в детстве, когда мы становимся взрослыми, ну и во время беременности. Так что Бемби тут ничем не рискует. — Он стоял на некотором расстоянии от остальных, внимательно за всеми наблюдая.

— Есть какие-нибудь нарушения? Головокружения, тошнота?.. — Бидж усомнилась: случается ли рвота у представителей вида — Тех, Кто Умирает, — к которому принадлежит Бемби: в конце концов они же жвачные.